Незадолго до летних каникул, в № 10 газеты «Медицинский вестник» была опубликована программная статья «Приоритеты Болонского процесса». Суть ее сводилась к нескольким тезисам, из которых процитируем следующие:

1. «Руководители медицинских вузов Украины уже осознали необходимость и неотвратимость внедрения Болонского процесса в образовательную систему…».

2. «Перед вузами стоит главная задача – приведение высшего образования к единым требованиям и критериям, сложившимся в европейских странах…».

3. «Вузы выходят на … рынок образовательных услуг, а законы этого рынка требуют … коренного изменения сознания…».

4. Среди вопросов, требующих «срочного решения», называется отмена «рейтинговой оценки знаний по дисциплинам общественно-гуманитарного блока. Для этих дисциплин целесообразно предусмотреть иную форму итогового контроля – с оцениванием студентов по двухбалльной шкале («зачтено» и «не зачтено»), как это было предусмотрено нормативными документами в «предБолонский» период».

По поводу процитированных тезисов мы хотим сказать следующее:

1. По словам экс-представителя Украины в Комитете по образованию Совета Европы К.В. Корсака, «интерес к Болонскому процессу тем выше, чем дальше страна от центра Европы».

2. В материалах конгресса Всемирной федерации медицинского образования (Дания, 2003) отмечается: «Приверженность единообразию образовательных программ и учебной деятельности не может принести пользу Болонской декларации».

3. Никто не вправе ставить перед собой цель изменять чье-либо сознание. Никто не вправе навязывать свое собственное понимание заявленных проблем и выдавать его за «неотвратимый» государственный подход.

4. Наконец, в перечень предметов столь притесняемого у нас общественно-гуманитарного блока, преподаваемых в европейских вузах, включены: медицинская психология, медицинская социология, история медицины, философия, латинский язык и 2 – подчеркнем, два! – иностранных языка. «Великая Хартия Европейских Университетов» (Magna Charta Universitatum), принятая в 1988 году в Болонье, провозглашает: «На завершающем этапе этого тысячелетия будущее человечества зависит от культурного, научного и технического развития, сосредоточенного в центрах знания и исследований, каковыми являются настоящие университеты». Следовательно, названные выше дисциплины безусловно являются рейтинговыми, тем более, что в «предБолонский» период по философии, иностранному языку, русскому языку как иностранному была предусмотрена отнюдь не двухбалльная шкала оценок, как утверждается в статье.

Обратим внимание также на следующее положение Magna Charta Universitatum: «Каждый университет… должен гарантировать своим студентам соблюдение свобод и условий, при которых они могли бы достичь своих целей в культуре и образовании».

Приведенная цитата представляется нам, профессиональным преподавателям русского языка как иностранного, важнейшей для защиты образовательных прав иностранных студентов, обучающихся в нашем вузе, - в первую очередь, студентов, получающих образование на русском языке. С нынешнего учебного года по учебному плану, принятому на совещании в Тернополе в мае (в статье есть ссылка на этот план – непонятно, впрочем, кем утвержденный), объем учебного времени, выделяемого для изучения русского языка как средства получения специальности, как гарантии профессиональной состоятельности этих студентов в будущем, составляет на 1 курсе 150 часов в год. Для сравнения: в 2006-2007 учебном году эта цифра составляла 180 часов (для стоматологов – 154 часа), а по рекомендациям МОН Украины, непосредственно отвечающего за качество подготовки иностранных специалистов, - 280 часов. Для студентов 2 курса (напомним: именно на 2 курсе вводятся первые клинические дисциплины) выделяется также 150 часов в год – против 210 часов в 2006-2007 учебном году, в соответствии с приказом МОН Украины.

Иными словами, на наших глазах рушится система языковой подготовки иностранных учащихся в нефилологических вузах, существовавшая в нашем университете с 1961 года.

В Тернополе это считается европейским подходом? С нашей профессиональной точки зрения, это выполнение ложно понятых стандартов любой ценой, приводящее в лучшем случае к нулевому результату, а чаще всего – к нервным срывам у студентов младших курсов, обучающихся на русском языке и не получающих необходимой языковой поддержки, а потому – практически приравниваемых новым учебным планом к студентам, для которых русский язык является родным.

Что же касается студентов, обучающихся на английском языке, то врач «без языка» - утопия, и это прекрасно понимают преподаватели-клиницисты старших курсов.

Вряд ли сложившаяся ситуация может соответствовать европейским стандартам, тем более, что мы без всяких на то оснований просто лишаем иностранных студентов права выучить мировой язык, являющийся, помимо всего прочего, одним из рабочих языков ООН. Тем самым мы нарушаем еще один пункт Magna Charta Universitatum: «Университеты должны давать будущим поколениям образование и воспитание, которое научит их, а через них – других, уважать великую гармонию окружающего пространства и самой жизни».

В конце ХХ века более чем прагматичные американцы пришли к выводу о том, что узкая профессионально-ориентированная школа, основанная исключительно на индивидуальных интересах, неконструктивна в эпоху быстро меняющихся технологий, требующих непрерывности и адаптивности образования, - что достижимо лишь при наличии в нем общей коммуникативно-смысловой базы, общей культурной грамотности.

Думаем, что комментировать излишне.

М. ФИЛЬЦОВА, старший преподаватель кафедры русского языка,

Л. ЖУРОМСКАЯ, старший преподаватель кафедры русского языка.

«Медицинский вестник», № 13, сентябрь, 2007